ШЕВЕЛЁВ Казимир Петрович (06.10.1944 - 17.05.1982) родился 6 октября 1944 года в поселке Луговое Ханты-Мансийского автономного округа Тюменской области.
В 1967 году окончил Челябинское военное авиационное училище штурманов. Проходил службу в авиационных частях ВВС. В 1977 году окончил Военно-воздушную академию им.Ю.А.Гагарина. Был направлен для прохождения службы в Одесский военный округ.
С октября 1981 года подполковник Шевелев служит в Кабуле, в управлении ВВС 40-й армии. Там ему приходилось бывать в командировках и раньше. Был награжден орденом Красного Знамени.
Из летной характеристики на начальника штурманской службы – старшего штурмана в/ч п/п 67495 подполковника К.П.Шевелева:
"...Штурманской службой руководит умело и грамотно. Как штурман подготовлен к боевым действиям днем и ночью, в простых и сложных метеорологических условиях. Имеет общий налет около 1900 часов, летает на всех типах вертолетов МИ-8, МИ-24, МИ-6 и самолете АН-26. Летать любит, летает с большим желанием. С товарищами общителен, с командованием корректен. По характеру спокоен, выдержан, хладнокровен. Хороший семьянин. Физически развит и здоров. Делу КПСС и Советскому правительству предан. 8 января 1982 года, выполняя боевое задание по уничтожению банды мятежников, после нанесения бомбоштурмового удара был поражен огнем из ДШК (крупнокалиберный пулемет). Подполковник Шевелев получил ранение. Вертолет потерял управление. Превозмогая боль и не теряя сознания, Шевелев К.П. помог командиру экипажа вывести вертолет из сложного положения и довести его до аэродрома..."
17 мая 1982 года в ходе Панджшерской операции вертолет, в котором находился подполковник Шевелев, был сбит. Экипаж погиб. Похоронен Казимир Петрович в Одессе. Сын Игорь служит в авиации ФПС (Северо-Кавказское региональное управление). Второй сын, Олег, и вдова, Светлана Геннадьевна, живут в Екатеринбурге.
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛЁТ
Над могилой военного штурмана подполковника Казимира Шевелева проходит воздушная трасса. Когда из Екатеринбурга сюда, в Одессу, приезжает вдова авиатора Светлана Геннадьевна, звук взлетающих самолетов не нарушает ее молчаливое общение с родным человеком. Этот звук – гимн их счастливой молодости. Авиация для погибшего в Афганистане офицера стала судьбой – земной и вечной.
Горячее небо Панджшера
Такого количества боевой авиации не было в небе Панджшера за всю афганскую войну. 104 вертолета и 26 боевых самолетов наносили авиационные удары и высаживали тактические воздушные десанты.
5-я Панджшерская операция против формирований Ахмад Шах Масуда началась 16 мая 1982 года. А еще ранее, 6 мая, в целях оперативной маскировки проводилась подготовка по «захвату» ущелья Горбанд по плану «Бамианской операции». Наносились отвлекающие авиационные удары по базам мятежников, расположенным в других районах. Душманы, поверив дезинформации, стали перебрасывать в Горбанд дополнительные силы, в том числе из Панджшера.
В ночь на 14 мая 11 разведрот захватили без боя все господствующие высоты у входа в долину Панджшер. В следующую ночь мотострелковый батальон захватил важные высоты до 10 километров от входа в долину. После нанесения мощных авиационных и артиллерийских ударов сюда вошли три советских батальона. Грозная военная машина – 36 советских и афганских батальонов с 320 единицами бронетехники – стала крушить моджахедов. Тактические воздушные десанты расчленили формирования душманов, создав условия для их разгрома по частям. Авиацией 40-й армии было десантировано более 4200 человек – впервые в истории армейской авиации. Высочайшее мастерство и мужество проявили вертолетчики авиаполка, руководимого полковником В. Павловым, - в крайне сложной обстановке они сумели высадить десант на хребты Гиндукуша.
Но командиру 50-го смешанного авиационного полка полковнику Виталию Павлову, будущему Герою Советского Союза и заместителю главкома ВВС России по армейской авиации, пришлось не только наносить авиаудары и высаживать десанты. В самом начале операции, утром 17 мая, он, несмотря на шквальный огонь «духов», заберет на свой борт тела военных авиаторов и десантников со сбитого Ми-8мт, не позволит моджахедам надругаться над павшими боевыми товарищами. Среди погибших офицеров будет и начальник штурманской службы ВВС 40-й армии подполковник Казимир Шевелев, организовавший штурманское обеспечение действий боевой авиации в Панджшере. Через несколько дней авиаторы кабульского полка склонят боевые знамена, провожая в последний путь боевых друзей.
Они проводят павших однополчан и вновь пойдут в бой. Согласно боевых документов, по состоянию на 3 июня общий налет на боевые действия составит около 4000 часов. В отдельные дни операции летчики вылетали на задания по 6-7 раз в день. Подводя итоги проведения операции против отрядов Ахмад Шаха Масуда, командующий войсками Туркестанского военного округа генерал-полковник Ю.П.Максимов отмечал: «Разгромлены штабы 10 зональных исламских комитетов, объединенный штаб зональных исламских комитетов в Астане, главный исламский комитет ущелья Панджшер, провинций Парван и Каписа в населенном пункте Сата, основной центр управления и база Ахмад Шаха Масуда в ущелье Парандех, а также большое количество складов продовольствия, боеприпасов, военно-технического имущества. При этом захвачены документы, в том числе структурная схема руководства мятежным движением…» Но и советские подразделения потеряют 93 человека убитыми и 343 ранеными.
Расплескалась синева на погонах
Казимир любил небо. Всем сердцем. Всей душой. Не надо было восторженных слов о романтике, а просто – посмотреть в его глаза. Синева неба отражалась в их глубине мягким и восторженным светом. Такой взгляд, наверное, только у военных летчиков. Женщины владеют даром видеть истинную красоту. За эти глаза и полюбила студентка Челябинского пединститута Света Петрова курсанта военного училища штурманов Казимира Шевелева. А еще за то, что настоящий мужчина и опора в жизни. Хотя, когда они поженились, было Казимиру всего 22 года, и опорой он, мягко говоря, был слабой. Ни квартиры, ни зарплаты. Одна лишь синева на курсантских погонах. Светлана Геннадьевна сохранила фотографию, где он, курсант–штурман, стоит в летной куртке, унтах и шлемофоне. Вот и все его имущество.
Но не было ни страха, ни сомнения в их совместном будущем. Истинная любовь – это чувство уверенности в другом человеке, ожидание счастливой жизни, хоть и всего с 4 чемоданами. Не беда, что на самом Дальнем Востоке, в маленькой и сырой комнатушке, эти чемоданы служили им кроватью. Разве счастье в богатстве? Счастье – это когда любимый приходит с полетов, а синева неба в его глазах излучает любовь и тепло. Потом, за ужином, они начнут сопоставлять минуты, когда он пролетал на вертолете над их домом. А она радостно подтвердит: «Я знала, что это ты!» Счастье – понятие не географическое, а душевное.
На станции Мучной, между Уссурийском и Спасск–Дальним, дислоцировался 319–й отдельный вертолетный полк 1-й отдельной Дальневосточной армии, в котором ее Казимир служил штурманом вертолета Ми-6. Первая его любовь была самолеты, но профессиональной привязанностью и призванием стали винтокрылые машины. Армейская авиация, которой в будущем придется сыграть решающую роль в Афганистане, только-только формировала свои части. Новое всегда увлекает. Целеустремленный по жизни, офицер Шевелев в ходе боевой подготовки постоянно оттачивал летное мастерство. Всего за пять офицерских лет Казимир станет военным штурманом 1-го класса, а потом штурманом эскадрильи, но уже в Польше. Из Приморского края – в Восточную Европу! Так служили в Советской Армии. Здесь, в Северной группе войск, у них родится второй сын Игорь. Казимир был русским, но с польским именем. Но попробуй объясни полякам, что он не их, не свой. А имя ему при рождении дал родной дядя – просто так, из головы. Но все равно старый пан, к которому старший сынишка Олег бегал за молоком, любил их как своих. «Почему ты не моя дочка?» - обращался с грустью он к Светлане, когда она с мужем уезжала в Москву, в Военно-воздушную академию. Казимир был военным штурманом, но машину лучше водила она. Каждому – свое. Мужу – упорный труд над учебниками и конспектами, лекции на штурманском факультете. Жене – забота о детях в маленькой комнате, разделенной шкафом, и поездки на собственном «жигуленке» - на московские салюты и в подмосковные дворянские имения-музеи. Даже, когда муж решил с однокашниками отметить в московском ресторане выпуск из академии, именно она повезла всю кампанию из Монино в Москву. Первоклассные штурманы в небе, они чуть не подвели ее под аварию на земле. Рожденный летать ездить не может. Это шутка! В 335-м отдельном вертолетном полку, дислоцировавшемся в 100 километрах от Одессы, такой ход оценили. Новый старший штурман полка майор К.Шевелев «проложил маршрут» из академии через побережье Крыма – на собственной машине с женой и двумя детьми. Легкие на подъем, супруги в этом проблемы не видели, меняя друг друга за рулем. Но в небе демократия заканчивалась, уступая строгим законам летной жизни.
«Общий налет в сложных метеоусловиях – 57 часов. Боевое применение днем в СМУ – 28 часов. Общий налет в облаках – 37 часов», - это выдержки из штурманской книжки подполковника К.Шевелева за 1979 год. А еще в рабочей тетради летчика-штурмана мы находим записи нормативных оценок точности выхода на цель, оценок пусков управляемых ракет и многого того, что составляло учебно-боевую работу в мирном и солнечном одесском небе. Родном небе.
А что жена офицера? Каждому – свое. Муж любил небо. Она любила детей. И не только своих. Тридцать три года педагогического стажа – это подвиг. Вернее – ее жизнь, которой сегодня так не хватает. Болезнь и возраст заставили уйти из школы, где все было таким родным и любимым. Вот только государство почему-то не захотело по-достоинству оценить труд учителей-подвижников. Даже сокращенная в несколько раз пенсия за погибшего мужа-офицера оказалась выше, чем ее, учительская. Одно справедливо – она действительно служила вместе с ним, ждала с его с полетов, провожала в Афганистан, не всегда и ведая об этом…
Старший штурман воюющей авиации
В Афганистан старший штурман отдела армейской авиации ВВС Одесского военного округа подполковник К.Шевелев командировался едва ли не с самого начала ввода туда советских войск. В горной стране боевые и транспортно-боевые вертолеты превращались в грозную и решающую силу, способную обеспечивать поддержку наземных войск, доставлять на отдаленные заставы боеприпасы, продукты, необходимое военное имущество. Ни одна боевая операция не проходила без авиационной поддержки «вертушек», как ласково называли вертолеты солдаты и офицеры 40-й армии. Без привлечения таких опытных специалистов армейской авиации, как подполковник Шевелев, было бы трудно в короткий срок наладить боевую работу вертолетных полков и отдельных эскадрилий. Но обо всем этом не знала Светлана Геннадьевна, которой муж говорил просто: «Еду в командировку». Она провожала его до двери, целовала в щеку, говорила по-обыкновению: «Ну, счастливо, папочка!» Он возвращался, не рассказывая ничего, чтобы растревожило бы душу. Личная жизнь военного авиатора тоже строится по строгим, но только семейным законам. Полеты – это святое. Жена и дети создавали Казимиру Петровичу необходимые условия для отдыха перед предстоящей летной сменой. Уставший или неотдохнувший летчик или штурман – уже предпосылка к летному происшествию. Светлана Геннадьевна это хорошо понимала и знала, как за 24 часа из Польши в Советский Союз отправляли жен летчиков, склонных к веселому и разгульному образу жизни. «Все, папа спит», - говорила она сыновьям Олегу и Игорю, уходила с ними гулять на улицу. Первое слово, которое выучился говорить маленький Игорь, было «нельзя». Но в редкие свободные минуты отдыха отец становился для детишек лучшим другом: играл с ними в футбол и шахматы, плавал в бассейне. Как незаметно пролетело время! Сегодня уже внуки просят у Светланы Геннадьевны летный шлемофон деда, его голубую авиационную фуражку и награды. Окончательно в Афганистан муж уехал осенью 1981 года, когда армейская авиация несла ощутимые потери. За тот год было сбито 22 советских вертолета в ходе операции «Мармоль» по разгрому базы мятежников в 30 километрах к югу от Мазари-Шарифа, 4-й Панджшерской операции, а также во время боевых действий в провинциях Логар, Пактия, Нахгархар, вокруг Кабула. Казимир Петрович писал из Афганистана: «Здесь встретили хорошо, принимаю дела. Товарищ, которого меняю, завтра улетает. Надеяться придется только на себя. Пока особенного непонятного вроде нет. Кое-чему научился раньше, как будто знал, что пригодится. Не болейте, не ссорьтесь, живите дружно, помогайте друг другу. Олежка, сделай график занятий спортом для себя и Игоря, один экземпляр вышли мне. Как у тебя, Света, дела в школе? Постарайся побольше времени освободить для сыновей». Первую боевую награду – орден Красного Знамени подполковник К.Шевелев получил не посмертно, как это часто бывало в Афгане.
Из летной характеристики на начальника штурманской службы – старшего штурмана ВВС 40-й армии подполковника К.П.Шевелева: «Штурманской службой руководит умело и грамотно. Как штурман подготовлен к боевым действиям днем и ночью в простых и сложных метеоусловиях. Имеет общий налет около 1900 часов, летает на всех типах вертолетов Ми-8, Ми-24, Ми-6 и самолете Ан-26. Летать любит, летает с большим желанием. При проведении рейдовой операции в провинции Кунар 8 января 1982 года выполнял боевой полет по уничтожению банды мятежников. После нанесения бомбово-штурмового удара был ранен огнем ДШК. Вертолет потерял управление. Превозмогая боль и не теряя сознания, подполковник К.Шевелев помог командиру экипажа вывести вертолет из сложного положения и довести до аэродрома».
А теперь обратимся к медицинской характеристике на офицера-авиатора, написанной после тяжелого ранения: «8 января 1982 года при выполнении боевого задания был ранен осколками стрелкового оружия. С диагнозом множественное слепое многоосколочное ранение мягких тканей левого бедра в верхней и средней трети, с массивным разрушением мышц бедра, правого бедра, острая кровопотеря, шок третьей степени был направлен в медсанбат, где находился до 29 января 1982 года. Решением военно-врачебной комиссии признан нуждающимся в отпуске по болезни сроком на тридцать суток. Мнение врача части: целесообразно признать годным к летной работе штурманом без ограничения».
Когда исхудавший и бледный Казимир зашел в квартиру, жена бросилась ему на шею. Муж нежно попридержал: «Я ранен». Оправившись от шока, Светлана Геннадьевна сама делала ему перевязки, успокаивала: «Все образуется, папочка». Он в один из вечеров сел за стол, налил коньяку, сказал: «Мамочка, можно я расскажу то, что могу тебе рассказать». «Давай рассказывай, - отвечала жена. - Надо же кому-нибудь душу открыть. Ты не на прогулке был – на войне». Она слушала и цепенела от ужаса. Представляла, как лежали под минометным обстрелом на небольшой горной площадке летчики, положив рядом фуражки. Вспыхни хоть одна «вертушка», и всем конец! Видела в своем воображении, как горели сбитые в ущельях вертолеты и душманы стремились завладеть телами вертолетчиков, чтобы поглумиться над ними. Как сослуживцы мужа спасали своих летчиков и десантуру в самых безнадежных ситуациях. Светлана Геннадьевна говорила ему: «Может, больше не поедешь туда?» Он отвечал: «Там восемнадцатилетние парни гибнут. А я, офицер, здесь буду сидеть?» Зато, к удивлению, нашлись среди коллег из штаба ВВС Одесского военного округа те, кто цинично говорил излечившемуся от ран подполковнику: «Ну что, не навоевался еще?».
По приезду в Кабул муж написал: «Как я и предполагал, начали с упреков, почему так долго отсутствовал, потом вроде опомнились. Генерал, правда, ничего лично мне не сказал, расспросил о здоровье и усадил за работу, которой так много, что дням стал терять счет. Мамулю поздравляю с днем рождения! Доброго вам настроения, дружного бытия, не болеть и, я уверен, все будет хорошо».
Женское сердце – вещун. В один из апрельских дней 1982 года Светлана Геннадьевна собралась написать мужу, и вдруг из углов комнаты потянуло холодом. Она неосторожно вывела: «Сижу, как в склепе». А вечером спохватилась: «Что же я делаю! У него война, а я такие слова пишу». Рано утром побежала на почту, но было уже поздно – письмо отправили. Кто знает, может именно это неосторожное послание дало им возможность еще раз увидеться перед вечной разлукой. Отпросившись во время командировки в Москву у командующего ВВС 40-й армии генерал-майора авиации В.Шканакина, Казимир Петрович прилетел в Одессу, сказал с тревогой: «Ты что такие письма шлешь?». Никогда за всю их совместную жизнь, наполненную службой и полетами, она с такой внутренней дрожью и волнением не расставалась с мужем. Перед отлетом в Ташкент он прилег отдохнуть, а она рассматривала каждую черточку его спящего лица. Потом спохватилась: «Что я делаю? Будто прощаюсь».
Уже в аэропорту муж, попрощавшись, вдруг бросился назад, через заградительные барьеры, обнял жену и детей, смотрел на них долгим, словно прощальным взором. А потом, поднимаясь по трапу самолета, все махал и махал рукой. До рокового, последнего вылета оставалось всего две недели. Через восемнадцать лет Светлана Геннадьевна получит из Киева от полковника в отставке Юрия Ивановича Шимова, бывшего сослуживца мужа по Афганистану, драгоценные ее сердцу фотографии, на которых будет запечатлена суровая правда войны, о которой ей рассказывал Казимир. На снимках увидит и прощание авиаторов 50-го смешанного авиационного полка с погибшим экпипажем вертолета, с которым ушел в свой последний бой ее муж. Жена офицера прочтет письмо, в котором Юрий Иванович коротко поведает о том, чем жил в Афгане ее самый дорогой человек: «На снимках – его друзья по войне, сбитые вертолеты и изрешеченный в воздухе пулеметной очередью «духов» самолет Ан-12 – при заходе на посадку в Кабуле. Я сейчас уже точно не помню, находился ли на борту Казимир, хотя именно он проводил расследование по горячим следам. Экипаж остался цел, невредим, самолет восстановлен. Правда, спустя год его сбили над Джелалабадом. После возвращения с боевых операций мы с Казимиром Петровичем мылись и парились в бане, засыпали мертвецким сном. Когда начали нести большие потери вертолетов от стрелкового оружия душманов, мы с Шевелевым провели в Баграме научно-практическую конференцию по нанесению авиаударов со средних высот, с практическим показом бомбометания и пуска ракет по наземным целям. После этого потери вертолетов уменьшились. Пули из стрелкового оружия до нас не долетали, снаряды зениток не попадали. Казимир нередко руководил атаками вертолетов с БТР-70, оборудованного под пункт управления полетами. Летал он чаще всего на боевом вертолете Ми-24в, но был сбит на Ми-8мт».
«Я живу прошлым и горжусь детьми»
В Одессу тело погибшего офицера привезут 25 мая 1982 года. Коллеги-учителя первыми узнают о трагедии и под разными предлогами начнут упрашивать пойти ее домой. А в школе – конец учебного года и дел невпроворот. И на душе было как-то нехорошо, тревожно. Когда в своей квартире она увидит военкома, то поймет все, скажет женщинам только одно: «Посмотрите, как Олег». Тринадцатилетний мальчик держался по-мужски. Так он и пойдет дальше по жизни, поддерживая маму и младшего братишку.
Незадолго до развала СССР Светлана Геннадьевна поменяет квартиру и уедет в Свердловск, ближе к своим родным. К тому времени Игорь поступит в Челябинское высшее военное авиационного командное училище штурманов, которое когда-то окончил его отец. Выпустившись офицером в 1994 году, он через несколько месяцев попадет на первую чеченскую войну, будет летать в составе экипажей авиации Федеральной пограничной службы России. Его мама будет счастлива теми мгновениями, когда в трубке телефона услышит голос сына – живого и невредимого. Офицерское безденежье, резкое сокращение полетов военной авиации, износ техники заставят уйти из авиации Игоря. Вернувшись домой, он впоследствии станет коммерческим директором Уральского завода гидравлических трансмиссий – предприятия, которое возглавляет его родной брат Олег. В военную авиацию стремился попасть и Олег, но не смог пройти конкурс в военное авиационное училище, несмотря на то, что был сыном погибшего в Афганистане офицера-авиатора. Но нет худа без добра. Отслужив в армии и окончив УПИ, он самостоятельно, без помощи и поддержки, сделает успешную карьеру. Сегодня Олег Казимирович вспоминает: «Для меня с братом отец остался в памяти добрым, заботливым человеком, беззаветно влюбленным в авиацию. На жизни нашей семьи сильно отразилась его гибель, без сильного плеча папы нам пришлось очень трудно. Каждый год 17 мая вместе с мамой, с женами и детьми мы приходим к памятнику «Черный тюльпан», где есть дорогое нам имя. В 2004 году всей большой семьей ездили в Тюмень, на 90-летие бабушки Марии Селивановны – мамы отца». «Мы очень благодарны директору акционерного общества «Таганский ряд» и депутату Екатеринбургской городской Думы Виктору Николаевичу Тестову за помощь, которую он и его коллеги оказывают нам, семьям погибших, - говорит Светлана Геннадьевна. - Такая поддержка на протяжении стольких лет – это просто удивительно. Всегда говорю спасибо этим добрым и благородным людям». Счастье не умирает с уходом любимого человека. Оно растворяется в детях и внуках, дает поддержку в нелегкой судьбе, согревает воспоминаниями о нежности и любви. И не правы те, кто утверждают, что прошлым жить нельзя. «Я живу прошлым и горжусь своими детьми», - это слова Светланы Геннадьевны Шевелевой, вдовы военного штурмана, погибшего в Панджшере.
Ирина МАЙОРОВА
материал с сайта http://gerda-dog93.livejournal.com