Значительное экономическое и демографическое развитие город Челябинск получил с прохождением через него в XIX веке Транссибирской железнодорожной магистрали. Одним из факторов, способствовавших его дальнейшему превращению в крупный промышленный центр – стало появление в 1936 году возле посёлка Шаго́л военного аэродрома. Этот аэродром был создан для 15-й военной школы лётчиков-наблюдателей (ВШЛН), в городе этот ВУЗ известен как Челябинское высшее военное авиационное Краснознамённое училище штурманов (ЧВВАКУШ).
Этот важный период развития города Челябинска - период создания аэродрома «Шагол» и гордости города военного авиационного училища штурманов - пришелся на середину 30-х годов прошлого века.
Первым начальником 15-й военной школы летчиков-наблюдателей был Ле́пин Эдуард Юрьевич. Именно при нем первые курсанты-авиаторы, тогда их называли летчики-наблюдатели, начали свою летную штурманскую подготовку на аэродромах «Заречье» и «Шагол».
Лепин Э.Ю. – латыш по национальности, родился 21 апреля 1897 г. в Фестенской волости, Венденского уезда, Лифляндской губернии, в семье батрака. Кроме него в семье было ещё две сестры. О дореволюционном периоде биографии известно только то, что маленький Эдуард в 1912 г. окончил церковно-приходскую школу в имении Фестен. После окончания школы работал в этом же имении у подрядчика чернорабочим по найму, в летний сезон батрачил у помещика.
Так бы и тянулась его «батрацкая» жизнь, если бы в мае 1916 г. он не был мобилизован на фронт. Вплоть до декабря 1917 г. воевал в 12 армии на Рижском фронте. Сначала во 2-м рижском латышском полке рядовым стрелком. Затем в мае 1917 получает назначение, определившее всю его дальнейшую профессиональную деятельность – шофером в 12-й армейский авиаотряд. После Революции продолжает служить шофером, но уже во 2-м Социалистическом красногвардейском авиаотряде в г. Петрограде. Этот авиаотряд был создан на базе 12-го армейского авиационного отряда, личный состав которого, после возвращения в декабре 1917 г. с Северного фронта, одним из первых перешел на сторону Советской власти. В 1919 г. закачивает школу лётчиков-наблюдателей в г. Петрограде, после чего принимает участие в боевых действиях на Польском фронте в качестве лётчика-наблюдателя, после аварии с неудачным приземлением самолета получает травмы и ушибы, но продолжает летную службу. В мае 1919 г. его принимают в члены ВКП (б). После окончания Гражданской войны служит лётчиком-наблюдателем в Западном военном округе. В 1921 г. участвует в подавлении Кронштадтского мятежа. После учёбы в 1924-1925 г.г. на курсах Разведуправления РККА вернулся служить в Западный военный округ. Здесь усиливается его карьерный рост, вплоть до 1928 г., когда его вызвали в Москву на курсы усовершенствования командного состава при Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского. Он прошёл путь от лётчика-наблюдателя до начальника штаба, а затем и до командира 4-го авиаотряда. После окончания этих курсов Эдуард Юрьевич продолжает учиться: в 1930-1932 г.г. – слушатель в 1-й военной школе пилотов (Качинская лётная школа), в 1935-1936 г.г. – слушатель в Высшей лётно-тактической школе ВВС в г. Липецке. Полученные знания находят применение во время его службы начальником штаба в Качинской лётной школе и командиром-комиссаром во 2-й лёгкобомбардировочной эскадрилье Московского военного округа. На занимаемых должностях аттестуется и характеризуется положительно.
В мае 1936 г. Лепин Э.Ю. получает назначение в Уральский военный округ на должность начальника-комиссара части 3858 (15-я Военная школа лётчиков-наблюдателей) в звании полковника. Создавать лётную школу Эдуарду Юрьевичу пришлось «с нуля». На первых порах хватало неразберихи, материально-техническое обеспечение оставляло желать лучшего. Вот какое свидетельство о первых своих днях пребывания в Челябинске в 1936 г. оставил Исаак Семёнович Будницкий из первого набора курсантов. «Никто не знал об авиационной школе. Некоторые переспрашивали, а это не Осоавиахимовский аэроклуб? Военный комендант вокзала по телефону запросил коменданта города. В ответ – временно разместить в казарме батальона связи <…> Разбрелись смотреть город и искать обед. В поисках обеда добрались до элеваторного рынка. Прошли по его скудным, полупустым рядам. Сумели купить на рынке несколько помидор и 2 огурца (больше не продавали), ещё кое-что прихватили в магазине и вернулись обедать в казарму». Вечером всех вновь прибывших перевели в Красные казармы, где они переночевали на голых нарах, а утром отправили в военный лагерь под Чебаркулём. Но и там не обошлось без накладок. «Расположили нас в районе одного из стрелковых полков. Несколько свободных ячеек для палаток. Тут должна располагаться полковая школа, но её, почему-то, нет на месте. Дали нам очень старые, дырявые палатки и мешки для заполнения сеном – матрацы и подушки. <…> Свыше недели продолжалась трагикомедия с нашим обмундированием. Очень старое, застиранное до бесцветности. Ботинки 60-го размера с обмотками, фуражки всех родов войск, преимущественно 70-го размера. Тряпочные ремни».
В один из дней в лагеря прибыл начальник школы, который запомнился курсанту Будницкому как «высокий, статный, полуседой красавец с орденом Красного Знамени на груди», разговаривавший «с небольшим латышским акцентом». В результате курсантам он «очень понравился и чуточку [всех] успокоил». И не только успокоил, но и реально выправил ситуацию, так как спустя две недели выдали новое обмундирование. Немного погодя наладилось и питание – «чай стали варить в отдельном чане, а не сразу после рыбы. Не стали давать каменных галет». Благодаря усилиям Э.Ю. Лепина, ситуация в 15-й ВШЛН постепенно стала меняться к лучшему.
В сентябре школа из района Чебаркуля переводится на северную окраину города Челябинска в расположение Красных казарм. С 1 октября 1936 г. начались плановые занятия. К лету 1937 г. в школу приехало несколько преподавателей по авиационным предметам, лётный и технический состав, но для полноценного обучения этого всё равно не хватало. Возле станции Шагол два строительных батальона делали аэродром, строили казармы, школу, учебно-летный отдел и дома.
Но тут по всей стране начались масштабные политические репрессии, «чистки» в отношении командного и начальствующего состава РККА. Основной удар политических репрессий был направлен против командного состава высшего звена: заместителей наркома обороны СССР, командующих войсками военных округов (флотов), их заместителей, командиров корпусов, дивизий, бригад. Значительно пострадал командно-начальствующий состав управлений и штабов в соответствующих звеньях, профессорско-преподавательский состав военно-учебных заведений. Вскоре «Большой террор» пришел в 15-й ВШЛН. В школе начались аресты. Был арестован почти весь командный состав. В первую очередь арестовывают начальника школы Лепина, обвинённого в шпионаже в пользу Латвии – 11 декабря 1937 г. выносится Постановление об избрании ему меры пресечения и предъявлении обвинения по ст. 58 п.п. 6 и 11 УК РСФСР.
Трудно сказать, что явилось истинной причиной для ареста. Скорее всего, это отзвуки борьбы за власть в более высоких эшелонах власти, так как в Обвинительном заключении есть фраза: «комплектование школы производилось <…> [бывшим] начальником ПУР ГАМАРНИК и начальником ВВС АЛКНИС, политически не внушающими доверия лицами». Но, наверняка, что кроме этого, при принятии решения об аресте, свою отрицательную роль сыграли доносы на него. Возможно, сыграла свою роль история, когда в сентябре 1936 г. он встретил на станции Челябинск случайную гражданку. Разговорившись с ней, заявил, что «при таком сильном наркоме [в то время наркомом путей сообщения был Лазарь Каганович] – здесь такие плохие дороги, – я этому удивляюсь», а так же, что «сейчас рабочие лёгкой промышленности получают небольшую плату и живут плохо, особенно в текстильной промышленности. Ранее, какой-нибудь токарь или слесарь высококвалифицированный жил гораздо лучше, чем сейчас инженер или техник <…>». Эта гражданка оказалась членом ВКП (б) Сотниковой, которая донесла об этом разговоре в компетентные органы.
Про этот случай вспомнили при аресте в 1937 году. Так же припомнили Лепину и то, что он с 1921 года женат на дочери бывшего торговца из г. Витебска Зинаиде Соколовой, которая, согласно имеющейся у НКВД информации «воспользовавшись слабохарактерностью ЛЕПИНА, взяла его под своё влияние». На основе всего этого о нём был сформулирован следующий вывод: «болтлив, любитель провести часто время в кругу женщин и рассказать им, что происходит в частях». Так же было высказано мнение, что «благодаря своей слабохарактерности ЛЕПИН соглашается при разрешении деловых вопросов с тем, кто докажет ему, что данный вопрос можно разрешить иначе хотя бы это было совершенно не верно». В результате, характеристика Эдуарда Юрьевича, написанная следственными органами, получилась «убийственная» (в прямом смысле этого слова). И хотя, ими же было отмечено, что он «показал себя опытным командиром, хорошо знающим авиационное дело» – это никоим образом не могло отменить ареста.
Ну, а дальше всё пошло «по накатанной» органами НКВД схеме. Ряд лиц латышской национальности, знакомых Лепину по роду его деятельности: Рейман Иоганн Гиртович, бухгалтер Управления Военно-строительных работ № 282, которое осуществляло работы по строительству училища, а так же Туч Валериан Адамович, зам. председателя облсовета Осоавиахима и Гартман Пётр Александрович, вольнонаёмный музыкант 15-й ВШЛН были объявлены шпионско-диверсионной группой под его руководством. Обвинение Лепина опиралось в основном на показаниях Туча и Реймана, которые так же были арестованы и содержались, как и он, во внутренней тюрьме УНКВД Челябинской области.
В протоколе допроса от 30 декабря 1937 г. было зафиксировано, что Эдуард Юрьевич признаёт себя латвийским шпионом. Нарушения, допущенные им во время обустройства училища, среди которых самым серьёзным было незавершённое строительство, в виду распыления средств, – превратились во вредительскую деятельность. Дошло до того, что «вредительскими» были признаны громадные, фабричного типа трубы новых котельных, которые «создали безобразный вид авиагородка». Даже неразбериху при встрече прибывших в 1936 г. курсантов и проблемы с их продовольственно-вещевым довольствием (об этом было упомянуто выше) представили как имевшие цель – вызвать массовое недовольство и антисоветские настроения курсантов. На основе вышеизложенного, следствие посчитало что, Лепин Э.Ю. достаточно изобличён в шпионаже в пользу Латвии и передало дело на внесудебное рассмотрение. В результате, 1 февраля 1938 г. было вынесено постановление комиссии НКВД СССР о расстреле Лепина Эдуарда Юрьевича, которое привели в исполнение в 5 часов утра 18 февраля 1938 г.
Место погребения Эдуарда Юрьевича неизвестно. Долгое время его жена Зинаида Сергеевна ничего не знала о судьбе мужа, кроме факта осуждения его как «врага народа». Только в июле 1956 г. ей сообщили, что её муж в 1945 г. умер в заключении. В августе 1956 г. она подаёт запрос в Военную коллегию Верховного Суда СССР с просьбой о реабилитации мужа и тут выясняется, что он был расстрелян ещё в начале 1938 года.
В ходе проверки было установлено, что в Центральном особом архиве МВД и КГБ СССР сведений о принадлежности Лепина к агентуре иностранных разведок не имеется. Бывший начальник политотдела 15-й ВШЛН Пудинов на допросе в процессе проверки показал, что об антисоветской деятельности Лепина ему ничего не известно. Проводивший в 1937 г. расследование данного дела старший лейтенант госбезопасности Куликов П.И. в 1956 г. дал показания, что виновным себя Лепин не признавал, а протокол допроса подписал, находясь в невменяемом состоянии, в которое он был приведён незаконными методами допроса. Поэтому 11 сентября 1957 г. Военной прокуратурой был вынесен Протест по делу Эдуарда Юрьевича Лепина, где было предложено постановление комиссии НКВД отменить, а дело о нём прекратить за отсутствием состава преступления. Реабилитация честного имени состоялась, но этого, несомненно, мало.
Многие годы информация о первом руководителе и организаторе становления авиационного училища в городе Челябинске сознательно замалчивалась. По этим причинам сегодня мало кто знает и помнит незаслуженно забытое имя первого начальника 15-й военной школы летчиков-наблюдателей Ле́пина Эдуарда Юрьевича.
Сегодня трудно представить каких титанических трудов, самообладания и затрат энергии ему это стоило. Этот человек достойно стоял у истоков создания кузницы штурманских кадров страны, выпускники которой героически защищали Родину в годы Великой Отечественной войны, участвовали во всех значимых военных конфликтах по защите Отечества и сегодня продолжают нести воинскую службу, в том числе по борьбе с терроризмом в Сирийской Арабской Республике.
"В настоящее время имеют представление об Эдуарде Юрьевиче Лепине только курсанты ЧВВАКУШ. Печально, но имя человека, стоявшего у истоков авиационного ВУЗа в Челябинске, никоим образом не увековечено. Хочется надеяться, что руководители города совместно с командованием ЧВВАКУШ смогут поставить ему памятник, бюст или мемориальную доску, организовать спортивное мероприятие его имени."
Историческая справка
С 1938 г. до 1953 г. аэродром «Шагол» использовался также как аэропорт г. Челябинска. «Шагол» стал первым военным аэродромом в городе и одновременно аэропортом, т.е. изначально был аэродромом «совместного базирования» на котором выполняли учебные полеты военные самолеты и совершали посадки и взлеты пассажирские и почтовые воздушные суда.
Первый городской аэродром в г. Челябинске был создан в 1927 году на месте современных 1, 2, 3 и 4 микрорайонов Северо-Западного района. Аэродром находился от центра города за рекой Миасс и назывался «Заречье». В настоящее время ещё сохранилось здание КДП аэродрома на ул. Красного Урала, 23 (детская школа искусств №12). В то время поблизости находился Аэродромный поселок, ул. Косарева изначально называлась Аэродромной, а улицы Авиационная, Парашютная и Марины Расковой в прилегающих кварталах Колхозного посёлка сохранились до сих пор. Именно здесь 15 августа 1930 года впервые в истории города произвёл посадку пассажирский самолёт «Юнкерс-13», выполнявший рейс по маршруту Свердловск-Магнитогорск. Этот год считается годом рождения гражданской авиации города. С 1932 года через «Заречье» открывается авиасообщение с Москвой, а в 1934 году этот аэродром передан в ведение ОСОАВИАХИМа. С 1936 по 1965 гг. военное авиационное училище курировало аэродром, вплоть до момента его переноса на современное место близ поселка Калачево.
Третьим по счету аэропортом в городе стал аэродром Челябинского военного авиационного училища стрелков-бомбардиров (будущего ЧВВАКУШ), освоенный в 1942 году близ поселка Баландино. Создавался аэродром личным составом первой авиационной эскадрильи, под командованием майора Юденкова Д.С. В это время в стране остро возникла необходимость в создании дополнительного аэродрома для подготовки штурманов и стрелков-бомбардиров для удовлетворения растущих потребностей в этих специалистах боевых частей ВВС Красной Армии, готовившихся к завоеванию превосходства в воздухе в Великой Отечественной войне.
После войны в 1948 году, в период активного развития Гражданской авиации принимается решение передать аэродром в ведомство Гражданского Воздушного Флота. С 1953 года, когда были построены необходимые помещения и КДП аэропорт начал свою работу, но официально аэродром перешел из состава ВВС в ГВФ только в 1960 году.
Международный аэропорт Челя́бинск (Бала́ндино) действует по сей день и сегодня проходит реконструкцию.
Статья Как героя сделали врагом
Александр Булгаков, Андрей Пьянков
